Дарвин честно признавался: он не может дать ответ на вопрос, почему в ископаемой летописи старше примерно полумиллиарда лет не обнаружено никаких следов живых существ. Потом наука отыскала свидетельства жизни на 3 млрд лет старше. Однако живое отделилось от неживого раньше, и осязаемых следов этого события, похоже, не существует.
Именно поэтому таинство
возникновения жизни, которое не может
быть изучено на ископаемых материалах,
является предметом теоретических и
экспериментальных изысканий и проблемой
не столько биологической, сколько
геологической. Можно смело сказать:
истоки жизни находятся на другой планете.
Идело вовсе не в том, что первые
биологические существа были принесены
к нам из космоса (хотя подобные гипотезы
и обсуждаются). Просто та, ранняя Земля
была очень мало похожа на нынешнюю.
Великолепная метафора для понимания сущности жизни принадлежит знаменитому французскому естествоиспытателю Жоржу Кювье, который уподобил живой организм смерчу. И в самом деле, торнадо имеет множество признаков, роднящих его с живым организмом. Он поддерживает определенную форму, движется, растет, что-то вбирает в себя, что-то выбрасывает – и это напоминает обмен веществ. Смерч может раздваиваться, то есть как бы размножаться, и наконец, он преобразует среду. Но живет он лишь до тех пор, пока дует ветер. Иссякнет поток энергии – и смерч утратит и форму, и движение. Поэтому ключевым вопросом исследования биогенеза является поиск того потока энергии, который сумел «завести» процесс биологической жизни и обеспечил первым метаболическим системам динамическую стабильность, подобно тому как ветер поддерживает существование торнадо.
|